В Евангелии мы сегодня слышали, как Спаситель исцелил слепых, освободил от порабощения темной силой бесноватого. И когда они захотели за Ним идти, когда они захотели провозгласить Его чудодейственную силу всем людям, Он им велел молчать…
Не всем повелевал Спаситель хранить такое целомудренное, трепетное молчание о том, что для них сделал Господь, но некоторым Он повелевал это делать. И когда мы задумываемся, почему это может быть, всплывает в собственной душе столько воспоминаний о том, что бывало с каждым из нас. Как часто бывает, что приблизится к нам благодать, коснется наша рука края ризы Господней, войдет в нашу жизнь порой, когда мы не только не ожидаем этого, но даже, может быть, и не хотим, Сам Господь – и все меняется…
И вот иногда мы не умеем сохранить эту тайну Божию, пока она не созреет в нашей душе, пока она не принесет двух основных своих плодов: благодарности и смирения. Благодарности за то, что к нам приблизился Сам Бог, и смирения о том, что не будь Он так милостив, не будь Он так чуден – этого не могло бы с нами быть… Святые оттого делались смиренными, что близок к ним был Господь и они видели, как Он свят, как Он дивен, как Он велик и как они недостойны любви Его…
Но если мы раньше времени, пока не созреет в нас смирение, пока не вырастет в нас в полную меру чистая благодарность, начнем говорить о дарах Божиих, то вначале мы это говорим с живым чувством, а люди слушают и благодарят; но скоро мы начинаем забывать благодарность и терять из вида смирение, и только думаем о том, что “со мной это случилось, тогда как со многими другими этого не бывает”, – и постепенно тщеславие, гордыня отравляют нашу душу.
И этому способствуют и люди вокруг нас, которые, слыша повторный наш рассказ о том, что сделал для нас Господь, начинают в нас видеть не то, чем мы являемся; забывают, что именно там, где умножился грех, именно там, где больше всего нужна помощь, именно там, где человек не справится, действует с особенной силой непобедимая Божественная благодать… И люди и мы забываем, что Господь вступает в нашу жизнь потому, что мы так немощны, так бессильны, так неспособны осуществить задачу нашей жизни: вырастания в полную меру возраста, роста Христова.
Митр. Антоний Сурожский, 29 июля 1979 г.